Kyzmich сказал:
В момент обвала все я думаю было печальней.
приведу изложение Согрина :
http://taina.li/foru....php?topic=72.0
После знакомства со статьей Е. Буянова о лавинной версии гибели «дятловцев» в феврале 1959 г (опубликована в январском номере журнала «Уральский следопыт» за 2009 г.), у меня даже не возникло желания как-то ее комментировать или опровергать. Причина в том, что ее нельзя было воспринимать всерьез, несмотря на то‚ что автором была проделана огромная работа с привлечением авторитетов, подбором «доказательной базы».
Сразу же сложилось впечатление, что эти «доказательства», как и многие положения лавиноведения‚ а также факты трагической гибели туристов буквально «притянуты за уши» ради той идеи, будто бы палатка была покинута людьми из-за схода особого вида лавины — т.н. снежной доски. Якобы именно по этой причине они получили тяжелые травмы, но, тем не менее, решили раздетыми, в тридцатиградусный мороз, ринуться вниз в долину Лозьвы, опасаясь повторного схода лавины.
Но бежать по этой причине 1,5 км в таком состоянии, по снегу, без обуви, и не одуматься, и не понять, что это бегство к верной гибели, вовремя не вернуться! Утверждать это — абсурд.
Замечу, что «снежная доска» повторно не сходит, ей просто больше неоткуда взяться. Дятлов, с его опытом, это знал.
Несмотря на всю критику в свой адрес о несостоятельности лавинной версии, Буянов упрямо продолжает ее отстаивать.
Ознакомившись с очередной его статьей «Следы лавины на горе Холатчахль и почему их не увидели раньше» (кстати, еще более дерзкой и агрессивной по форме), я уже не мог молчать, будучи свидетелем и участником тех событий. Перечитывая статью, я понял, что движет ее автором: осознание своего превосходства над всеми. Отсюда неприятие тех свидетельств и фактов, что имели место в 1959 г. Его утверждение, что в числе поисковиков не было «опытных туристов», а были лишь такие, «которые еще не набрали опыта походов», звучит более чем оскорбительно для меня и людей моего поколения.
Занимаясь туризмом с 1950 г., я в 1959 г. выполнил норматив мастера спорта, причем основными моими путешествиями были походы зимой по Северному и Приполярному Уралу с восхождениями на Народу, Саблю, Неройку. Не меньший опыт был и у В. Королева, М. Аксельрода, В. Карелина, П. Бартоломея и др., не говоря уже о Е.П. Масленникове! Отдельно следует сказать об А.К. Кикоине. Это альпинист довоенного периода. А как известно, альпинисты того поколения первыми осваивали зимние походы в горах. Кроме того, Кикоин в годы Отечественной войны был инструктором горной подготовки войск в альплагере «Горельник» под Алма-Атой, где особое внимание уделялось не только технической подготовке курсантов, но и лавинной опасности в горах.
По мнению Буянова, «Масленников не слишком глубоко разобрался с палаткой и следами вокруг нее». Тогда возникает вопрос - как это так получилось, что все эти люди, видевшие и анализировавшие реальную ситуацию и снежную обстановку 1959 г., ничего «не заметили и не увидели при анализе ситуации», а Буянов вдруг, спустя десятилетия, увидел на палатке «следы лавины», хотя он же утверждает, что лавина «исчезла от ветровой эрозии»? Очень хорошее объяснение, не правда ли? И была, и не была!
Не хочется анализировать подробно все детали доводов Буянова - там полно противоречий. Но для примера хотя бы один приведу.
С одной стороны, он утверждает, что «при падении небольшой лавины с небольшой скоростью не происходит существенного уплотнения снега, поэтому ветровая эрозия такой вынос разрушает» (по этой причине, по мнению Буянова, поисковики ничего не увидели). А с другой стороны, этот снег был настолько плотным («снежная доска»), что не только придавил палатку, но и нанес тяжелые травмы. Где же логика? И таких противоречий немало...
А вот я с лавинами знаком не понаслышке. Кроме того, я изучал работы Г.К. Тушинского, В. Фляйга, М. Отуотера, К.С. Лосева. Знал лично упомянутого Буяновым лавинщика Нуриса Урумбаева. Поэтому меня доводы Буянова не убедили, да и не могли убедить по целому ряду других причин, о которых ниже.
Конечно, для человека, далекого от этой темы, как убедительно выглядят все схемы, приводимые Буяновым, рисунки с углами, таблицы, формулы! А какой-то непонятный «холодовой удар»!? Так солидно, наукообразно, что можно и впрямь поверить... Согласен, что все эти понятия употребляются в лавиноведении, но к нашему случаю они не имеют никакого отношения. И вот почему.
Прежде всего, обратимся к тем источникам, на которые опирается Буянов. К авторитету и основоположнику советской науки о лавинах Г.К. Тушинскому. Даже непосвященному человеку понятно, что в высоких горах, таких, как Тянь-Шань или Кавказ, в конкретном районе, в конкретной долине, есть места и склоны, где лавины сходят ежегодно и даже не один раз. Такие лавины порой имеют свое собственное имя. К примеру, Персидская лавина на Военно-грузинской дороге, названная так в память о погибшей там делегации, которая отправилась в Санкт-Петербург с извинениями за убийство А.С. Грибоедова. Есть лавины, которые могут сойти раз в десятилетия. И там же могут быть места, где лавин вообще никогда не бывает, хотя по «Карте лавиноопасных районов СССР», составленной под руководством Г.К. Тушинского, весь район считается лавиноопасным и относится по классификации к первой группе: «Район со значительной лавинной опасностью: лавины встречаются часто, сходят ежегодно». Приполярный Урал на этой карте также отнесен к первой группе. Там лавинные аварии с группами туристов имели место, на что ссылается Буянов в подтверждение своей версии. Но аналогии проводить нельзя, так как весь район Северного Урала отнесен к 4-й группе. Читаем: «Районы с потенциальной лавинной опасностью (в настоящее время безопасны), т. е. «сход лавин не зафиксирован» (см. «По следам лавин», К.С. Лосев, Гидрометиздат, 1983 г.). Там же читаем (стр. 115): «На карте лавинной опасности Советского Союза, составленной лавинщиками, указаны места потенциальной лавинной опасности. Сейчас эти районы вполне безопасны, так как на склонах гор растут густые леса, но исследователи предупреждают - берегите лес: если он будет уничтожен, то здесь появится белая смерть».
Так-то! По мнению авторитетных лавинщиков, на Северном Урале нет, и не может быть лавин. Весь огромный труд Буянова изначально построен на «мыльном пузыре».
На этом можно было бы поставить точку. Но коль Буянов смог увидеть спустя десятилетия «следы лавины» и, не считаясь с мнением очевидцев, упорно отстаивает эту идею, имеет смысл продолжить.
Из собственного опыта посещения зимой в разные годы Северного Урала (а это районы Конжаковского Камня и Серебрянского, из долины Вижая через Уральский хребет и гору Ойко-Чакур в бассейн Вишеры, г. Отортен), не говоря уже о длительном пребывании в районе поисков, мне ни разу не довелось встретиться ни со следами лавины, ни с признаками лавинной опасности. В 50-е годы многочисленные группы туристов Свердловска прокладывали свои маршруты по Северному Уралу. И никто ни разу не предостерегал о лавинной опасности этих маршрутов.
Можно возразить. В лесной зоне лавин не бывает, а выше, на гольцах?
Здесь есть два взаимодополняющих фактора. Если обратить внимание на фотографии района поисков, то можно заметить, что все вершины незначительно поднимаются над водораздельным хребтом и имеют очень пологие склоны, да и сам водораздел - это плоскогорье.
Такой рельеф характерен для Северного Урала, разве что Денежкин Камень выпадает из общей схемы, находясь в стороне от водораздельного хребта. Но более существенным является второй момент. Снег на этих склонах и плоскогорьях настолько сдувается ветром, что склон почти полностью освобождается от снега, которым заполняются лишь неровности. Львиная доля снега просто уносится в долины (где его действительно много).
Так вот:
на Отортен мы поднимались пешком! Группа А. Кикоина всходила на высоту 1079 тоже без лыж, та же картина и в других местах. Все поисковые работы проводились без лыж! При осмотре места установки палатки в 1959 г. все обратили внимание на то, что выше склон выполаживался, переходя в горизонтальный водораздел, почти лишенный снега, при отсутствии зон лавиносбора (это места, где накапливается снег, готовый потом при благоприятных условиях обрушиться лавиной). Так откуда взяться лавине?!
Вот почему К. Лосев высказывает опасение, что, если будет вырублен лес на склонах, то тогда для лавин будет полный простор. Эта модель реализована на Кольском полуострове, на склонах Хибин, где отсутствует растительность. Лавины там обычное явление, причем механизм их образования связан с метелями и сильными ветрами, уносящими снег с гольцов в долины.
Но давайте вернемся к конкретному месту трагедии и к зиме 1959 г., свидетелем которых мне довелось быть.
При «раскопке» палатки (этот термин едва ли можно использовать, т. к. палатка не была погребена под снегом) даже «неопытным туристам» (каковыми нас считает Буянов) хватит опыта, чтобы оценить плотность снега. По заключению всех участников, включая М. Шаравина (он обнаружил палатку), снег на палатку был надут ветром. Если бы на палатке действительно лежал пласт снега («снежная доска»), то ею нетрудно было бы отличить от остального снега. «Снежная доска» имеет совершенно другую структуру и плотность. Чтобы ее разрушить при копке, лыжей не обойтись, нужен топор и хорошая стальная лопата, и при этом придется приложить немало усилий. Кроме того, остатки «снежной доски» лежат вплоть до лета и тают с трудом. Ничего подобного не было.
По утверждению Буянова, Дятлов, устанавливая палатку, нарушил целостность «снежной доски», чем и вызвал лавину.
Но автору этой идеи, коль скоро он так хорошо изучил эти процессы, следовало бы знать, что при нарушении целостности «снежной доски» (ее подрезки) сходит весь склон ниже линии отрыва (ей больше не на чем держаться), а подстилающий слой из глубинной изморози является шарикоподшипником, по которому снежные пласты устремляются вниз. Именно этот тип лавин, если в нее попадает человек, чреват серьезным травматизмом. Видимо, поэтому Буянов выбрал этот тип лавины, чтобы оправдать и обосновать травматизм в группе Дятлова.
Свидетелем лавины такого типа мне довелось быть. При зимнем восхождении на Тянь-Шане на маршрут высшей (5-й) категории трудности нашей группе на подходах пришлось траверсировать склон, протяженностью где-то до 300 метров. Был январь.
Когда мы ступили на склон, то поняли, что под нами созревшая «снежная доска». Нужен был только импульс, чтоб весь склон пришел в движение. Поднявшись выше к скалам, мы двинулись в нужном направлении.
Когда мы прошли около половины пути, раздался глухой щелчок, и по нашим следам и далее по всему склону пробежала трещина. «Снежная доска» от нагрузки (а нас было 5 человек с тяжелыми рюкзаками) осела. Мы не успели опомниться, как весь нижележащий склон в сотни квадратных метров растрескался на огромные глыбы и заскользил вниз. Мы остались на сыпучей глубинной изморози, а перед нами возвышалась отвесная, высотой до 1-1‚5 метров, стенка линии отрыва лавины с вышележащим склоном, который уже для нас не представлял опасности, так как было снято напряжение (как уже было сказано, «снежные доски» повторно не сходят!) По сыпучему снегу мы благополучно закончили траверс.
Зная все эти процессы, протекающие зимой в снежной толще, я и в районе палатки «дятловцев» детально изучил состояние снега. Никаких признаков образования глубинной изморози обнаружено не было. Если бы она образовалась (а это кристаллики льда), то до весеннего потепления никуда бы не исчезла.
Столбики спрессованного снега от следов группы, идущие от палатки, никак не смогли бы образоваться ни на «снежной доске» (она слишком плотная), ни на глубинной изморози (она сыпучая, как сахар).
Того же мнения был и Е. Масленников, который, по мнению Буянова, «не слишком глубоко разобрался».
Однако было кому разбираться и до Буянова. А его статья - суть сплошное хвастовство, утверждение мнимого превосходства, что не делает ему чести.
.....
Если уже быть последовательным, то весь склон от палатки в долину Лозьвы, становясь круче, тоже должен был быть лавиноопасным с образованием глубинной изморози и «снежной доски». Однако с конца февраля и до мая поисковики нигде не только не спровоцировали схода лавины, но даже не увидели возможности ее образования. Поверьте, что нам довелось истоптать всю долину от палатки до кедра, а это где-то 1,5 км. На каждую пядь земли наступила нога. Снег был неглубокий, где-то достаточно плотный, где-то проваливались до колена, а ближе к кедру чуть глубже. Даже небольшого сползания снега от нашего воздействия не было.
Мнение Буянова, что на деревьях видны «следы лавины» в виде ободранной коры, не выдерживает никакой критики, так как он не заметил (или не хотел замечать) ту же картину на ровных участках рельефа и даже на контруклонах. Это сильнейшие ветры поземкой из колючего снега, как наждаком, изменяют внешний вид растений. Эти «следы лавин» видны повсеместно со стороны господствующих западных ветров независимо от ориентации уклонов рельефа. Даже деревья все свои ветки ориентируют по ветру на восток, как флаг, так что лавины тут не при чем.
...
Но на основе всего вышеизложенного и неоспоримых свидетельств всех участников поисков о состоянии снега и личных наблюдений и она не получила развития. И только потом родилась техногенная, как говорят сейчас, которую ни доказать, ни отвергнуть тогда не представлялось возможным из-за сверхсекретности в те годы всего, что касалось этой темы. Да и весь ход следствия, его закрытость давали повод для таких догадок. Что стоило следствию принять лавинную версию, избегая общественного резонанса? Заслуга следователя Л. Иванова в том, что он не пошел на сделку с совестью, несмотря на вызов в Москву и указания, как «правильно» вести дело.
Я могу допустить мысль, что после установки палатки, в результате ее заглубления в снег, верхний срез снега мог по каким-то причинам обрушиться на скат палатки или облепить его под действием ветра. В моей практике такое случалось не раз, как в походах, так и на восхождениях в горах. Это происходило и от ветра, и от снегопада, и от «ручейков» снега, скатывающегося со склона
На Центральном Тянь-Шане мы попали в лавину из свежевыпавшего влажного снега. Для нас, пострадавших, на уступе под скалой поставили палатку. Через некоторое время на нас снова сошла небольшая «лавинка», которая стала заполнять пространство между скалой и скатом палатки, оттесняя нас все дальше от скалы. Снег навалился на спину, на плечи, и мы всей силой пытались противостоять этой нагрузке. Но даже тогда, как и в других случаях, не возникало мысли, что надо покинуть палатку и спасаться бегством.
Тем более И. Дятлов не побежал бы в такой ситуации, т. к. знал, что палатка стоит на абсолютно безопасном месте, а обрушившийся на полог палатки снег (такое бывало и раньше), хоть и создает определенное неудобство, но не является катастрофой.
Возможно, кто-то решил выйти из палатки с фонариком, чтобы отгрести снег, что мне тоже в свое время при такой же ситуации приходилось делать. Скорее всего, это был Р. Слободин. Он успел одеть один валенок... Но в этот момент произошло НЕЧТО, что заставило всех панически покинуть палатку, разрезая для быстрейшей эвакуации ее полог. Именно этого мнения изначально придерживался Е.П. Масленников.
В том, что вся группа покинула палатку абсолютно здоровой, у нас не было никаких сомнений, о чем говорили и следы группы.
10
